Александр Тумаха (1981 г.в.)

Ближайший к нашей «автошколе» танцевальный зал «Нивки». Двухэтажное здание на границе парка 40-летия ВЛКСМ и прудов с белыми и черными лебедями переливалось гирляндами огней, зазывая в своё "чрево" праздно шатающуюся молодёжь.

Если какое-либо жгучее желание посетило слегка задурманенный алкоголем мозг, то обратной дороги, в этом случае, обычно не бывает, а ещё к тому же с билетами по пятьдесят копеек. Да для нас везде ковровая дорожка зелёным семафором!

Центральный вход, через который как порядочному человеку можно прибыть на культурное мероприятие, сегодня табу - засада. А вот остальные вариации на тему просачивания в нашем распоряжении.

- Санек, подержи-ка, а то помнётся, - попросил Петруха, засовывая мне в руки свой военный билет, и как приличный «макак» по водопроводу на второй этаж - юрк. Через пару секунд подавал руку другу из открытого окна.

- Здравствуйте, девочки, - заулыбавшись на ширину японского приклада золотыми фиксами, приветствовали в подсобке обслугу бара-ресторана. Теперь мы были в обществе милых официанток, которые, увидев в нас потенциальных женихов, мило заворковали, наезжая на уши.
Контакт с девчонками налажен. Петруха подмигивает мне: «Как, а?» - показывая на присевшую к нему на колено Танюху.

«Нищтяк!» - отвечаю ему, подняв большой палец вверх, тут же стремясь не только взглядом проникнуть за сногсшибательный вырез-декольте Аллочки-людоедочки.

А внизу - снизу. Оооо - класс!

Нет-нет, я не о «том» - а внизу, на сцене, басы начинают перебирать «Yellow submarine».

- Так девчонки , мы вас приглашаем. Отказ равносилен нашей смерти. Решайте.

- Саша, Петя! Мы на работе. Только после закрытия: и так тут на птичьих правах - на каникулы устроились.

Щёлкнув галантно каблуками и откланявшись до «лучших времён», дефилируем между столиками бара-ресторана к выходу на первый этаж, к танцплощадке.

Представьте лица патрульных на лестнице. Где они как «церберы» во время танцев, подобно львам на привязи, и видят спускающихся на них «два безобразия».

- Как? - немой вопрос в их глазах.

- Не может быть!

- Такого прощать нельзя.

- Вас вызывает начальник патруля, - кинулся наперерез нам один из патрульных. - Китель расстегнут.

- Ага! Щас! Я ещё забыл ширинку застегнуть после туалета. Ты две «сопли» на рукаве повязочкой «Патруль» прикрой, чтоб к выпускникам не по уставу обращаться, мандовошник хренов, - дерзим, сжигая мосты, увидев у курсантов-патрульных эмблемки связистов.

Мы ж уже «охфицеры». Будущие. И прямым ходом в круг. Хотя «не долго мучилась старушка»...

- Санёк, гляди, обкладывают, - кивнул на вход Петруха, где со всех щелей начали подтягиваться пешие патрульные, а к центральному входу Дома культуры ещё и подвижный «летучий голландец» подрулил на ГАЗоне с будкой.

За сценой, злорадно усмехаясь, уже заняли «позиции» ещё патрули, отрезая нам пути отхода.

Три, четыре...шесть, да и в «голландце» ещё два.

Облава!

Где же вас столько набрали? Опять комендатура решила училищу «перышки пощипать».

Ситуация становилась томной и начинала злить. В нашем случае нужны были только «кардинальные меры». Ребята - мы ж только тактику сдали! Прорыв... сверлила мозг третья стадия опьянения.

- Петруха, cover my back! - ору и через главную дверь ринулся на штурм.

Три, пять, десять секунд...

Плохо когда переоцениваешь себя – «крайний» в этом случае только алкоголь.

Да, силы неравны. Я отвлёк практически всех на себя и увлёк за собою на газон.

Уже не хватает двух пуговиц на кителе. Только не по лицу. Только без последствий и переломов. Козырьком фуражки работаю как молотом. Нет, так захват не делают, и по костяшкам пальцев резким тычком.

Портупея! Стоп! Офицер! По татами ладошкой три раза. Сдаюсь. Слава богу, Петрухи рядом нет.

- Да сдаюсь, сдаюсь, успокойтесь.

На одной руке повисло двое, и на другой столько же. Лапанье по внутренним карманам. Ёкарный ты бабай, военный билет-то Петрухин у меня!

Патрули со своей задачей справились. Сижу в опороном пункте - оцениваю обстановку. А что её оценивать?! Приплыл!

- А это второй, видимо, - показывая на красную книжечку, расплылся в улыбке начальник одного из патрулей.

Петя сам сдался. Когда на крыльце один из патрульных в темноту выкрикивал его фамилию. В «кошки-мышки» играть уже было не к чему.

Вот и повязали нас!

Как же хочется пить, всё горло «сушняк» наждаком до крови стёр. Мы «ВЗ» - временно задержанные. Камера до боли знакомая, четыре годика почитай с «другой» стороны службу нёс. Теперь и я в «образе». Да, БОУП нам обеспечен в лучшем случае, а так - прямая дорога в Остёр-учебку.

Шум, лязг открываемой железной двери.

- На выход!

На выход, так на выход. Смотрим, всё отдают. Шнурки, галстуки, зажимы, фуражки.

ЗамначПО с ротным на выходе у комендатуры.

- Всё - вы уже не курсанты. Рядовыми в войска - чтоб умишка набраться. А тебе, урод, я партбилет на днях вручал! Партия в таких не нуждается! – «раздухарился» Конько. –Разговор продолжим только в присутствии ваших родителей. Завтра же ждём их в кабинете у начальника училища.

- Командир роты, - продолжил, обращаясь к ротному, - к экзаменам не допускать, на моё имя рапорт. Секретаря парторганизации ко мне.

«Обтекаем», как два презерватива после использования. Детский сад какой-то - родителей им ещё подавай. Родителей двадцатилетних парубков. Смех и грех. Мы за свои проступки сами уже должны отвечать.

- Товарищ полковник! Кого вы воспитали? Хронь? - начальник училища в таком тоне начал «застраивать» папу Петрухи.

- Замаклачил сына, теперь красней за него.

- Молчи уж, если обделался - мы стоим с Петей, ни живы, ни мертвы. За эти пару дней «повзрослели».

Спесь, она быстро сходит. Второй день в глаза никому не глядим. Ни то что стыдно, сквозь землю хочется провалиться, чтобы эта экзекуция побыстрее закончилась, и справедливое наказание было скорей приведено в исполнение. Мы уже готовы - созрели.

Вторник.

Сидим понурые в расположении. Взвода на кафедрах сдают ГОСы.

- Саня, тебя на КПП.

Выскакиваю. Отец. Улыбается, довольный. Мне бы его оптимизм.

- Батя, мне с Петей - жопа. Выгоняют из училища, уже и к экзаменам не допустили. Обмыл себе партбилетик.

- Не ссы! Не такие дела заваливали. Возьми «тормозок», маманя передала, да я ещё гостинцев упаковал. С ребятами посидишь во взводе. Так говоришь, к начальнику училища вызывали? Ладно, иди в казарму. Меня тут дневальный по КПП проведёт.

Прихожу в расположение, распаковываю «гостинцы». Батя совсем с «катушек съехал» - в рядочек одна к другой шесть бутылочек «Белого Аиста»! Пару палок сервелата, «Виноград в шоколаде», пару блоков «Дойны» - стандартный набор молдавского посетителя.

Подходит дневальный и передаёт приказ дежурного по училищу: «Срочно прибыть к начальнику училища». Ну, куда мне эти подарки, глаза бы их не видели.

Володьке - замкомвзоду:

- Вов, возьми на сохранение, отчисление моё обмоем, чтоб не так обидно было.

Приёмная, стучу в дверь к начальнику училища.

Опаньки, а пред глазами картина. На столике журнальном коньяка на донышке, лимонтий нарезанный. Батя, развалившись в кресле с рюмашкой в пол оборота даже не поворачиваясь и не прерывая разговора, как бы нехотя продолжает:

- Вот, вы посмотрите на этого долбо…ба, - догадываюсь, что речь обо мне, - который «висит» на доске почёта в школе, а мне туда ещё, почитай, два года ходить - к младшему. Тоже к вам поступать думает.

- Да у меня такой же, ничем не лучше, в МосВОКУ учится. В училище стыдно зайти - хоть сквозь землю провались, - качая головой поддакивает бате наш Барин, - «кремлевец» грёбанный!

- Что, «ушлёпки», начудили делов? - впился взглядом в меня генерал-майор Сидоров.

- А отцам краснеть за ваши дела приходится, - и обратился ко мне. - Ладно, посмотрим, что вы из себя стоите. Как «залетать» - уже видел. За завтрашний день - два экзамена «спихнуть». Ясно?

- Если нет, - продолжил, - пеняй сам на себя, тут я тебе не помощник. Батя у тебя замечательный, скажи ему спасибо. Всё, иди готовься - ничего больше слышать не намерен. Свободен!

«Лопату к черепу» и на крыльях любви во взвод.

- Ребята, я с вами. Нам поверили! Да я в лепёшку, гранит зубами. Землю жрать. ПОВЕРИЛИ!